Влад Бау, 36 - 15 июня 2013 12:55

Громко стучали колёса полуденного поезда… Но она старалась, она делала всё, чтобы заглушить этот монотонный скрежет стальных колёс… Скрипка в её руках танцевала, она скользила по хрупкому плечу её.

Скрипка пела, скрипка молила, она любила и преклонялась… Скрипка жила, и казалось, что тонкий, сияющий смычок живёт своей жизнью… Будто не робкие руки, не крохотные нежные пальчики рождали тонкую прекрасную музыку.

Её лазурные глаза, с тусклым блеском затаённых слёз в уголках смотрели на окружающих просительно, молящее даже. Золотые кудри освещали лучи робкого солнца, мягкие отблески света скользили по таким бледным щекам её…

Она была юной и маленькой… Нет, не так даже, совсем не так… Она была крохотной и невинной, девочка едва за шестнадцать. Девочка со старой, исцарапанной скрипкой.

Она не собирала мелочь. Она просто играла посреди людного вагона, битком набитого мерзкими запахами, галдежом неотёсанного отребья, и стуком колёс… Она играла, стараясь коснуться их душ. Она играла, взывая к их сердцам.

Она играла неистово, безудержно, она играла так, как могла бы любить. Она играла так, как только она могла. И не было другой такой на всех пространствах унылого города, полного пыли, лжи, боли и крови.

Не было другой такой на окраинах, не было такой другой по сёлам области.

Она была как мир, загадочна и прекрасна. Подобно ангелу она несла свою музыку глухим и глупым. Подобно пророку, от истин, которые она старалась показать всем нам, отворачивались, даже не замечая.

Она была прекрасна. Всего пару остановок я наблюдал за ней, замерев, затаив дыхание. Мне казалось, что в ней, такой хрупкой, и заключался весь наш мир.

Мир реальный, мир духовный. Я слышал музыку. Я тонул в этих печальных нотах. Я был благодарен ей. Я шептал своему сердцу: «Тише, тише, не перебивай»…

Наш мир грязен, наш мир несправедлив и порочен, кому, как не мне, выросшему на окраинах, это знать?

Но не взирая на рыночную продажность наступивших времён, не взирая на копеечность жестяных душ горожан, не глядя на непроглядную глушь, царящую в головах несдержанных, озлобленных безденежьем селян, у нас есть шанс, просто потому, что такие, как она, есть среди нас. У нас есть шанс, у нас есть будущее.

Они дарят нам надежду, мальчишки и девчонки, проницательные люди средних лет, мудрые, суровые старики, все, кому до сих пор не всё равно, что мы стоим на пороге Бездны.

И чуткие, творческие люди хранят нас от злого, от неотвратимого шага в ждущую, голодную пропасть. Они хранят нас лучше заговоров и оберегов. Они дарят нам завтра. Можете считать меня экзальтированным глупцом, но мне мнится, что только благодаря таким вот людям, солнце всё ещё не погасло.

Они – наш последний барьер, последняя линяя обороны, они – последние герои, которые не кланяются пулям судьбы, застыв с прямой спиной, на баррикадах совести… Ведь все мы, давным-давно покинули этот рубеж, бросили оружие и ждём конца этой войны...

• 
• 
•