Vici, 68 - 4 мая 2013 14:25

[COLOR=red]Уж если Бог выдаст трудную судьбу, то хочешь, не хочешь, а живи и смиряйся.
Вот так и с моим псом по кличке Туман.

Одним весенним утром у моего дома остановился мотоцикл и знакомый сельский парень спросил: "Щеночка не нужно? Тут в охотхозяйстве от норной и лайки родились. Если сегодня последнего не пристрою, утопят нафиг".

Лучше бы он последнего предложения не говорил. Так бы я просто ответила: "Не нужен". Но этим "утопят" парень как-то умудрился переложить на меня ответственность за судьбу "новорождённого".

- Ладно, везите, - сказала я обречённо.
- Да Вы не бойтесь, он будет маленькой норной собачкой, - утешил меня непрошеный визитёр и дал газа своему обшарпанному железному коню.

К вечеру белый в рыжих пятнах щенок был доставлен по новому месту жительства. Симпатичный, весёлый, любознательный. Вот эта любознательность и стала причиной его первого серьёзного испытания в жизни.

В соседнем доме кошка родила на сеновале котят. Кошка эта имела славу на всю округу, как бесстрашное и боевое существо, не дававшее спуску не только окрестным котам, но и собакам.

И Туман, в просторечии - Тумка, полез туда со своим щенячьи любопытством знакомиться с котятами. С сеновала он вылетел страшно визжа. Как сказала соседка: "Да она ему, видать, глаз-то выпазгала".

Окровавленный глаз сильно выпятился наружу, стал страшных размеров, вся морда юной собаки приобрела печать уродства. "Циклоп, циклоп", - дразнили его окрестные мальчишки, когда он по своему добродушию бежал к ним ласкаться и просить угощения. Но кому нужен уродец? Пинки и дразнилки - такой удел ожидал подросшего щенка. Но он не обращал на это внимания, обид не помнил, и снова и снова "приставал" к ребятне за лаской.

Со временем глаз зажил, ввалился, сузился и было ясно видно, что пёс на один глаз ослеп. С этой слепотой ушла и кличка "Циклоп", потому что с ввалившимся глазом он был не так страшен, как с выпученным.

Туману вполне хватало и одного глаза, потому что от папы лайки и мамы "норной собачки" он унаследовал превосходные охотничьи качества. Маленькой собачки, по обещанию "посредника в усыновлении" из него никак не получилось. Вымахала обыкновенная стандартная дворняга, размером примерно с ротвеллера, но обожающая ловить мышей и кротов и дорываться до них до последнего. Он ловил бедных грызунов в таких объёмах, что трём рыжим котам, имеющихся к тому времени тоже в наличии, за ним было не угнаться.

Перед финальным прыжком на добычу, Туман делал характерный поворот головы, чтобы его единственный глаз мог получше рассмотреть то место, куда он собирается совершить скачок. Потом с места взлетал вертикально вверх, и вот в его зубах было очередное несчастное существо. Смотреть на это я не могла, потому что грызунов мне было тоже очень жалко.

Будь любое время года, охоту он слышал за два километра. Тогда он срывался в в лес и безошибочно примыкал к ней, наравне с обученными собаками облаивая белок, кабанов и лосей. С одним глазом он не только не уступал, но, нередко, и превосходил породистых псов.

И ещё Тумка очень любил детей. Равнодушно не мог пройти мимо, если только видел малыша. На подростков эта его любовь почему-то уже не распространялась. Заметив ребёнка, он игнорировал отпугивающие крики мамы, склонял голову и подставлял её под ладонь, чтобы погладили, так аккуратненько "подтыкал" ей ребячью руку. Нужно сказать, что так он избавил от страха перед собаками маленькую девочку, которая приезжала с родителями на лето из большого города. Вначале она с испугом отдёргивала свою ладонь, но Туман был настойчив, и уже через неделю можно было видеть, как бредёт счастливый пёс, которого также счастливо обнимает маленькая девочка. Так они и дружили до самой осени. И каждое лето он безошибочно бежал её встречать, будто они не расставались вовсе.

Сторожил Туман отменно. Вся деревня была под его неусыпным сторожевым оком. Всех жителей, как местных, так и приезжих он знал на нюх, как свои пять пальцев. Но стоило только постороннему зайти в деревню, как он поднимал громкий лай, оповещая, что "чужие идут".

Таким же образом он спасал каждую осень посадки картошки от кабанов, которые подтягивались из леса похрустеть по ночам дармовыми корнеплодами. Ночной лай не все переносили с восторгом, но потом, увидев за огородами кабаньи лёжки и рытьё, прощали псу всякое беспокойство. У каждого дома в нашей небольшой деревне стояла небольшая миска, куда хозяева накладывали остатки еды для Тумана. Он каждый день совершал неоднократный обход и всех благодарил нудным поскуливанием. Была у него такая дурная привычка, скулить. "Разговористый пёс", - как метко охарактеризовала его соседка.

Особенно нравилось Туману "влезать" в разговоры. Бывало подойдёт к беседующим и начинает поскуливать. Они громче, и он - громче. Мол, я тоже хочу внимания, и со мной поговорите. И в такой потребности общения был откровенно надоедлив. Но народ прощал ему эту назойливость, памятуя верную охранную службу. Пустобрёхом Туман никогда не был, это знали все. Если он поднимал лай, значит на это всегда была существенная причина.

На третье лето от своего рождества Туман выскочил из травы прямо мне на косу. Я не успела сдержать размаха и разрезала ему переднюю левую лапу прямо до кости. Подхватив пса на руки и обливаясь слезами донесла до дома, обработала, перевязала. Рана была глубокой, крови он потерял прилично. Но уже через пятнадцать минут умудрился избавиться от бинта и зализывал самостоятельно рану. Действительно, зажило на нём всё как на собаке. С тех пор, увидев, что я кошу, он старался быть более рассудительным и аккуратным.

На четвёртое лето Тумана �

• 
• 
•