Так, однажды, когда мне это было нужно, я изобрел для себя
и «свободные умы»,таких «свободных умов» нет и не было – но,
повторяю, общение с ними было мне нужно тогда, чтобы
сохранить хорошее настроение среди худого устроения
(болезни, одиночества, чужбины, acedia, бездеятельности);
они были мне нужны, как бравые товарищи и призраки, с
которыми болтаешь и смеешься, когда есть охота болтать и
смеяться, и которых посылаешь к черту, когда они становятся
скучными, – как возмещение недостающих друзей. Что такие
свободные умы могли бы существовать, что наша Европа будет
иметь среди своих сыновей завтрашнего и послезавтрашнего дня
таких веселых и дерзких ребят во плоти и осязательно, а не,
как в моем случае, в качестве схем и отшельнической игры в
тени – в этом я менее всего хотел бы сомневаться. Я уже
вижу, как они идут, медленномедленно; и, может быть, я
содействую ускорению их прихода, описывая наперед, в чем я
вижу условия и пути их прихода?